Запорожье и Холокост: жестокость, подлость и милосердие

В начале октября по всей Украине проходят мероприятия, посвященные Холокосту. Вместе с приходом немецких оккупантов на нашу землю пришли грабежи, массовые расстрелы и грабежи. Но для некоторых людей приход немцев был смертельно опасным. Дело было не в участии в движении Сопротивления, или боях против немцев в частях Красной армии. Эти люди были просто «не той» национальности.

Начало

Немцы вошли в Запорожье 4 октября 1941 года. С первых дней своего пребывания в городе они развернули масштабную антисоветскую и антиеврейскую пропаганду. Оккупанты сознательно настраивали местное население против «жидов-комиссаров», рассчитывая расслоить общество на тех, кто поддержал бы оккупационный режим во всех его действиях, и тех, к кому следовало применить репрессивные меры.

Одним из первых важных дел стала регистрация еврейского населения Запорожья. Уже 14 октября в синагоге на улице Тургенева был проведен первый сбор «подотчетного контингента». На этом собрании были назначены 10 старших, которые владели немецким и выступили в качестве правления общины. Дальше в течении недели проходила перепись еврейского населения.

Согласно данным общегородской переписи на 18 октября 1941 года в городе Запорожье проживали 1841 еврей, 26 цыган и 10 караимов. Все эти люди, согласно нацистским расовым законам и правилам, подлежали уничтожению – но об этом еще не догадывались.

Дело в том, что многие помнили еще «тех», «старых» немцев, времен Первой мировой и Гражданской войн. Тогда немецкая армия хоть и занималась реквизициями, но не допускала бессудных расстрелов по национальному признаку. Многие запорожцы (и евреи в том числе) считали, что немцы будут вести себя как рачительные хозяева, и поэтому все распоряжения оккупационных властей надо выполнять. Но «новые» немцы были совершенно другими, и вскоре это проявилось в полной мере. Всем евреям было приказано носить белые повязки с вышитой желтой ниткой шестиконечной звездой.

Обойдемся без гетто

Обычно немцы организовывали для евреев закрытые районы для поселения, именуемые «гетто». Для этого освобождались несколько городских кварталов, которые плотно заселялись еврейским населением. Но в Запорожье гетто организовывать не стали.

Дело в том, что евреев в Запорожье осталось не так уж и много. Большая часть коренных жителей города еврейской данной национальности, а также часть беженцев из западных регионов страны покинула Запорожье заранее, не дожидаясь официальной даты окончания оккупации. Как оказалось, они сделали правильно, поскольку советские войска ушли из окрестностей Запорожья тихо, не афишируя данный факт.

Таким образом, немцы получили возможность решить «еврейский вопрос» достаточно быстро. Первоначально они определили все еврейское население города на каторжные работы. Для этого формировались рабочие команды, которые направляли на разбор бомбоубежищ и другие земляные работы. Конвоировали на эти работы обычно или местные полицаи, реже – немцы.

Спасением от этих работ был отказ от регистрации. Но это было очень опасно, поскольку выдать национальность могли недоброжелатели, скрытые антисемиты или коварные соседи. К сожалению, в архивах сохранились заявления, отправленные некоторыми запорожцами в городскую управу. В этих заявлениях шла речь о том, что заявитель желает заселиться в пустующую квартиру сбежавшего или расстрелянного «коммуниста-жида». В этих условиях скрывать свою национальность было очень тяжело.

Массовые расстрелы

Вскоре немецкие власти решили, что нужно ликвидировать еврейское население быстрее. Для этого несколько раз объявляли сбор людей для последующей отправки на различные работы (например, сбор картофеля). Люди послушно приходили, поскольку за отказ выходить на работу оккупанты грозили расстрелом.

Конвоировали обреченных к месту казни местные полицаи. Останавливаться и отдыхать по дороге запрещалось, поэтому упавших от бессилия людей беспощадно били ногами и прикладами винтовок, натравливали на них собак. Не щадили ни стариков, ни женщин с детьми.

Местом казни был выбран бывший совхоз имени Сталина. Именно здесь проводились массовые расстрелы, притом их никто особенно и не скрывал. Каждую группу, которую пригоняли на расстрел полицаи, делили на несколько частей. Пока расстреливали одну часть, вторая ждала своей очереди. Потом эти люди закапывали своих предшественников и отправлялись на расстрел следующими.

К весне 1942 года расстрелы были закончены. Финальным аккордом стали расстрелы на еврейскую Пасху, 28 марта 1942 года. Тогда людей собирали якобы на отправку в гетто, но на самом деле привезли в тот же самый совхоз имени Сталина. Там и производились расстрелы, в основном с использованием пулеметов. Потом полицаи и немцы добивали выживших. Точное число расстрелянных в бывшем совхозе неизвестно до сих пор.

В советское время речь шла о десятках тысяч расстрелянных. Современные исследователи говорят уже о 2-3 тысячах расстрелянных. Поименно установить жертв уже вряд ли удастся. Как бы там ни было, злодеяние от этого меньше не становится. Уже в последующих переписях за 1942 год евреи как национальная группа вообще не фигурируют. Немцы считали, что они очистили Запорожье от евреев, но это было не совсем так.

Спасение

Иногда людям везло, они успевали сбежать перед отправкой на расстрел. Но проблем от этого меньше не становилось, требовалось найти себе укрытие. К счастью, далеко не все запорожцы стали мерзавцами с приходом оккупантов. Многие жители города шли на смертельный риск, помогая евреям укрыться или давая им хотя бы временный кров и еду. Как пример, можно привести подвиг семьи Ельниковых.

Семен Ельников жил в Запорожье вместе со своей сестрой Елизаветой. Однажды, весной 1942 года в их дом постучала незнакомая девушка. Это была 20-летняя студентка мединститута Сара Сас. Она состояла на учете, как еврейка. Сара знала о том, что начались массовые расстрелы евреев, и попыталась спастись, сбежав с места работы (чистки общественных туалетов). Дом (а точнее, барак), в котором жили Ельниковы оказался первым на ее пути.

За укрывательство Семена и Елизавету немецкие власти могли отправить в тот же совхоз, куда должна была быть отведена и их еврейская гостья. Принять незнакомку было невероятным риском, потому что она во-первых не была их родственником (а потому давать ей кров было запрещено), да и к тому же еврейкой.

Тем не менее запорожцы решили рискнуть. Сам Ельников к тому моменту уже имел некоторый опыт в подобных делах, ранее он помог скрыться майору Красной Армии. Девушку завели в барак, назвав ее больной родственницей. Тем не менее, «стукачи» были тут как тут. Соседка по бараку требовала избавиться от гостьи, иначе угрожала донести в полицию. И Семен, и Елизавета пытались стыдить женщину, напоминая ее что у нее двое сыновей в армии, и им тоже может понадобиться чья-то помощь. Но из страха за собственную жизнь та была непреклонна, и спустя три недели стало ясно, что Саре надо уходить.

Тогда Елизавета смогла раздобыть для Сары фальшивые документы. Так Сара Сас стала Анной Самарской. Елизавета отправилась вместе с ней вдвоем из города, якобы чтобы обменять вещи на продукты. По дороге Елизавета учила свою новую знакомую правильно креститься, чтобы та случайно не «прокололась». Ведь согласно документам она теперь была украинкой.

Впоследствии по этим поддельным документам Сара смогла прожить некоторое время в Лепетихе, затем была угнана в Германию на работы, но и там подлог не был раскрыт. Дожив до конца войны и освобождения, Сара узнала что ее родного дома больше нет, как нет и всей семьи. Возвращаться было некуда… И тут ее снова на некоторое время приютили Ельниковы, которые сами жили в бараке. В конце концов оказалось, что на войне выжил брат Сары, с которым она позже и уехала из Запорожья. Совместными усилиями они позже смогли наладить жизнь, но Сас до конца жизни помнила своих спасителей из Запорожья. Переписывалась она с Елизаветой до конца своей жизни (умерла Сара в 1981 году).

А вот Семен Ельников умер вскоре после войны от рака желудка. Государство его почти никак не наградило за действия во время оккупации (помимо Сары, он помог спастись еще нескольким евреям). Мало того, когда он умер, то его комнату в бараке сразу же отобрали в пользу государства.